Кажется, этот снимок столь же рафинирован, сколь и прост. Утонченность без глубокой мысли, форма без содержания, музыкальная арабеска без звучания, цветок без, запаха, поступок без мотива. Отсутствие без отсутствия.
Случайность или неразгаданная тайна?
Интуитивные стихи своевольны и неподвластны упряжи из логических связок, они играют в собственные игры, их нельзя растащить на части, как нельзя разделить на части воду, к ним можно прикоснуться, но их нельзя удержать. Они переменчивы, как свет, и неизъяснимы, как сновидения.
И вот ты уже понимаешь, что не так уже важно умение мыслить, как умение слышать.
Слышать голоса ушедших, не успевших сказать самое главное. Слышать себя. Потому что мы много больше, чем думаем. Мы никогда не сможем осознать и десятой доли того, что скрыто в нас. Оттого и вечная печаль. Сколько бы мы не старались, нам никогда не отомкнуть всех замков, потому что на этих замках и держится душа человеческая.
И эта наша внезапная необъяснимая печаль – она и есть тот дар, который дан нам для того, чтобы выуживать из собственной души золотых рыб и голубых китов. А постоянная одержимость размотать хотя бы часть того клубка, который зовется нашей душой... Совсем немногим дано понять, что размотать этот клубок до последней нити невозможно. Потому что тот, кто заглядывает за горизонт рано или поздно увидит, что пространство, как и наша душа, не имеет ни начала, ни конца.
Поэтому лелей свою печаль, вслушивайся в ее признания, записывай ее откровения, как бы горьки они не были; следуй ее путями, блюди ее в тишине, не отрекайся от нее и не беги ее. Смотри на сплетенные ветви сада и не торопись расплести их. Твоя печаль станет твоим поводырем, и ты поймешь, что запутанные тропы знают больше, чем прямые, а в полутемных комнатах с светящимися девушками в вольтеровских креслах можно найти не только бабкины гребни.
