Пересказав свои утренние сны, ты теряешь часть своей души. Твои не рожденные дочери с прозеленью глаз теряют свое единственное прибежище и с каждым новым утром становятся всё невесомее и прозрачнее. Не рассказывай никому свои утренние сны. Пусть они затвердеют в твоей груди тяжелой прозрачной смолой, янтарём, в котором вместо лепестков и стрекоз обретут свою вечность все твои не рожденные дети, ясноглазые и с лисьим прищуром, с тонкими рёбрами и широкими лбами.

       Ты опускаешь свой лоб в ладонь. Это признак того, что кончается лето. И пусть на календаре лишь начало июня, ты чувствуешь, как истекает его время. Женщины в задумчивости крутят кольца на пальцах, мужчины рассеянно следят за дымом сигарет, как будто стараются разглядеть сквозь него потерянное (за упущенным не плачут, пусть и стараются сохранить его в полароидных снимках и тайниках буфетов). И только дети ничего не отдают на волю случая, ну если только воздушных змиев. Их ниточки, словно пуповины, связывают детей с их небесными двойниками сильнее утраченной или никогда не существовавшей памяти. Сильнее корней и голубых вен.

       Тебе отчаянно хочется почувствовать в своих пальцах зерна чёток, их промоленную гладкость, струящуюся сквозь пальцы. Почувствовать на ощупь каждый миг, задержать его, согреть своим теплом. И отпустить, зная, что всё возвращается на круги своя.

       Ты отнимаешь ладонь ото лба и смотришь вдаль. Там лето.