Приход дождей совпал с болезнью. Где мои крылья, ветер? Где голоса-паутинки, из которых сложены мои песни? Горло потухло, любимое синее платье саднит в потёмках зеркал, стрекоза на холстине больше не радует. Не дочитанные книги приносят странный покой - ничто не ново под луной. Я больше не выхожу провожать солнце. Тени на стене больше не трепещут. Всё замерло. Я несу это испытание без слёз и жалоб. Всего лишь одна из многих маленьких смертей. Мертвые не плачут. Сквозь дневной сон слышу мелодичный звон маленьких колокольчиков тонкого литья. После пробуждение всё исчезает. Дневные сны слишком близки к потерянному раю, и потому мимолётны и неуловимы. Воспоминания о том, чего не было, о том, кто. На границе между сном и пробуждением, где не удержаться даже прозрачной подёнке. Ты возвращаешься в явь тенью с больными руками и гаснущими отзвуками маленьких колокольчиков. Ты плачешь. Где мои крылья, ветер? Где я сама? В каких зеркалах? В каких далях? В чьих снах и маленьких смертях? Всегда на периферии зрения световым пятном. В голубом платье, саднящим болью. Два дня до июля. Дождь тихо сеет с темных небес. Пахнет снегом.